Сид в тексте именуется «тираном Кампеадором – да проклянет его Аллах!». Этот же эпитет с завидным постоянством применяется к его соратникам. В переводе Леви-Провансаля эти постоянные напоминания о свойствах характера Родриго Диаса в частности и христиан в целом благоразумно сняты.

Благодаря извечной германской, скажем так, «скупости», pater patriae, сиречь данного сайта, не смог снабдить Вашего покорного слугу текстом данной статьи. Меня, в который раз, спасла извечная славянская щедрость соотечественников за границей…
_______________________________________________________________

[201] Мухаммад Ибн Алкама сказал: В месяце Шабане этого 485 года [6 сентября – 4 октября 1092 г.] Кампеадор отправился в Сарагосу и оставил наместников, чтобы следить за сохранностью провизии на складах, ему принадлежащих, и взимать налоги, собираемые для него в Валенсии. Валенсийцы тогда перевели дыхание, и гнет над городом развеялся.
[Мятеж кади Ибн Джаххафа в Валенсии]
Ибн Айша завладел Мурсией и распространил свою [202] власть на земли, от нее зависящие. Кади Абу Ахмад Джафар б. Абд Аллах Ибн Джаххаф, судья Ибн Ваджиб и прочие валенсийцы, участвовавшие в общественной жизни города, условились тогда пригласить этого военачальника, Мухаммада Ибн Айшу, занять Валенсию. Он послал им отряд Альморавидов под началом Ибн Насра.
Люди Валенсии стали обмениваться мнениями, и сторонники их султана Ибн Зи-л-Нуна [Йахйа ал-Кадир] сочли, что они должны отослать свои семьи, драгоценные вещи и состояния в замки и укрепления провинции. Ибн Зи-л-Нун отослал часть женщин своей семьи к Ибн Йасину, каиду его прочного замка в Шубурбе [Сегорбе], и к Ибн Худайде, каиду его прочного замка в ал-Укабе [Олокау]. Христиане, что находились в Валенсии и составляли часть окружения Родриго, обратились в бегство. Кади и факихи отправились [203] навстречу Ибн Насру, посланцу Ибн Айши, и провели его внутрь города. Что до ал-Кадира, он вышел из Валенсии, спасаясь бегством, и укрылся в доме, выглядящем убого. Ибн Джаххаф послал на его поиски людей, которые задержали его, в ночь с четверга на пятницу 24 Рамадана того же года [28 октября 1092 г.].
[Убийство ал-Кадира, внука Ибн Зи-л-Нуна]
Когда ал-Кадир попал во власть Ибн Джаххафа, тот велел казнить его. Юноша из Бану И-Хадиди, родственник старого толедского сановника из этой семьи, лично обязался исполнить казнь и заколол его, в точности так, как ал-Кадир расправился с его родственником Абу Бакром Ибн ал-Хадиди. Голову жертвы поместили на конец палки и пронесли по рынкам и улицам. [204] Ибн Джаххаф присвоил имущество, которое ал-Кадир хранил в Валенсии. Тело жертвы, обезглавленное, было брошено в лагуну. Человек, торговец по занятию, озаботился его погребением: он доставил его останки, покрытое старой циновкой, в другую сторону от ворот города и здесь похоронил, даже не завернув в саван.
Ибн Джаххаф тогда принял вид настоящего государя и назначил жалованье воинам регулярного войска и чиновникам; он выказывал высокомерие, подобающее монарху, и окружил себя царским великолепием. Глаза взирали на счастливую карьеру кади Мухаммада б. Исмаила б. Аббада, но то были неоправданные притязания, и судьба не спешила покровительствовать ему. Он восседал на совете, окруженный визирями, факихами и сановниками, и [205] придворные чиновники стояли перед ним. Когда он садился на коня, это происходило посреди кортежа, где впереди его шли черные воины и освобожденные, которым было поручено очищать перед ним путь, где за ним следовали воины ополчения, тогда как его клиенты выстраивались в ряд, громко взывая к его милости и превознося его.
[Осада Валенсии Родриго Диасом]
Родриго Кампеадор написал этому Ибн Джаххафу, поздравив его с этими событиями и продемонстрировав ему, как прекрасно он потрудился в свою пользу во время поста в месяце Рамадане, погубив своего монарха. В то же время, он потребовал от него вернуть обратно зерно, бывшее его собственностью и находящееся на складах Валенсии. Ибн Джаххаф ответил ему, что город принадлежит эмиру мусульман, и что вышеупомянутое зерно было разграблено его воинами. Кампеадор ответил письмом, в котором поклялся великими клятвами, что не двинется от Валенсии, пока не восторжествует над ним, и не отомстит ему за убийство [206] ал-Кадира. И он послал гонцов в крепкие замки округи, дабы потребовать, чтобы ему дали провиант. Те, кто убоялся расправы, снабдили его провизией, и припасы потекли в его лагерь.
Из этого последнего он с тех пор отправлял постоянно отряды всадников, чтобы производить набеги против Валенсии. Он поставил также этот город в серьезное положение и погубил тех его жителей, которых смог схватить. Рядом с ним находились несколько лиц, которые входили в окружение убитого царя.
Тем временем Ибн Джаххаф нанял некоторое количество воинов регулярного войска и вскоре, благодаря отправке подкреплений, Ибн Айша усилил дополнительно его вооруженные силы. В этих условиях он смог собрать в Валенсии в своем распоряжении примерно триста всадников. Однако, Ибн Джаххаф не переставал разыгрывать из себя монарха, [207] затрудняя доступ к себе и проявляя жестокость в поступках. Христианские всадники нападали на валенсийцев утром и вечером, заставляя их выносить стычки, в которых войска, собранные Ибн Джаххафом, теряли людей убитыми и ранеными.
Кампеадор вскоре после этого возымел надежду изгнать Альморавидов из Валенсии. Со своей стороны, Ибн Джаххаф счел, что они ему в большую тягость и, несмотря на добродушные улыбки, которые он им коварно посылал, те быстро поняли подлинную сущность его чувств в отношении их. Кампеадор сделал тогда предложения Ибн Джаххафу, чтобы добиться отсылки Альморавидов, пообещав ему, что он затем предоставит ему (возможность) лично занимать престол и что он сам ограничится тем, что займет рядом с ним место, которое недавно занимал рядом с ал-Кадиром: он будет защищать его земли и сражаться, защищая их. Он знал, как польстить алчности Ибн Джаххафа.
[208] В 486 году [1 февраля 1093 г. – 20 января 1094 г.] угроза христианского вождя против Валенсии стала еще более явной, положение жителей ухудшилось и стало очень тревожным. Тогда валенсийцы попросили эмира мусульман Йусуфа б. Ташфина прийти к ним на помощь, подробно изложив обрушившиеся на них беды. Государь принял необходимые меры и велел своим военачальникам и своим наместникам земель ал-Андалуса отправиться помочь им силой. Отряды мусульман собрались с этой целью в Хативе. Новость об этом сборе дошла до врага, который не сдвинулся и остался на своем месте. Войска мусульман приблизились, сопровождаемые множеством конных и пеших добровольцев (джихада), и они продолжали продвижение в спешном порядке. Они скоро прибыли (и остановились) в непосредственной близости от Валенсии. Жители города, с нетерпением ожидавшие их, возрадовались помощи, которую они им принесли, и реванше, который они одержат над врагами. И валенсийцы снова возлюбили жизнь.
Вражеский предводитель сию минуту отправился на границы своего лагеря и расположил свои войска двумя отрядами, оставаясь в сомкнутом строю. По воле Аллаха, случилось то, что этот (боевой) порядок заставил войска мусульман попятиться, обратившись в отступление. Валенсийцы были потрясены, они разевали рты от изумления и отчаивались в самом существовании.
Враг тогда прибегнул к худшему насилию и принялся вымогать у подданных-мусульман необычайные налоги, устраивать против них набеги, запрещать им входить в Валенсию и задерживать группы беглецов, пытавшиеся покинуть город. Люди, оставившие свои деревни, или те, кто, как заметили, намеревался бежать, увидели своих жен и детей обращенными в рабство: в итоге никто не мог передвигаться или льстить себя надеждой уехать отсюда.
Когда мусульманское войско Альморавидов вернулось в Хативу, [209] эмир Абу Бакр б. Ибрахим поспешил доложить о случившемся эмиру мусульман.
В 487 году [21 января 1094 г. – 10 января 1095 г.], после ухода от Валенсии, в условиях, продиктованных судьбой, войска эмира Абу Бакра б. Ибрахима ал-Ламтуни, мусульмане, находившиеся в городе, уверились в своей гибели. Отчаяние завладело населением, тогда как злоба врагов лишь усилилась, их сердца только ожесточились. Большинство валенсийцев умерло от голода; в городе ели, среди прочего, кожу животных с бойни и лошадиное мясо. Тем, кто бежал в лагерь (христиан), выкалывали глаза, отрубали руки, ломали ноги, иногда даже убивали. (Поэтому) валенсийцы предпочли испускать дух в самой Валенсии. Сложившееся положение стало еще более тяжелым, чем в Толедо, когда этот город был осажден: продолжительность обложения Валенсии, с одной стороны, была больше; с другой стороны, враги там проявили еще более безжалостную жестокость, видя, что жители терпят лишения, не поддаваясь суровости блокады и ожидая помощи, которой добивались (у Альморавидов).
[Падение Валенсии]
На вершине бедствия и на последнем пределе сопротивления валенсийцы, не видя нигде пришествия помощи, оказались вынужденными вступить в переговоры с врагами, доведенные до этого необходимостью и против доброй воли. Они собрались кругом своего кади Абу-л-Мутаррифа б. Джаххафа и выслали к Кампеадору своих представителей с целью обсудить получение амана [официальных гарантий безопасности, охранной грамоты]. Он благоприятно воспринял их поступок в этом смысле, но вознамерился в глубине души действовать коварно и [210] скоро нарушить соглашение, которое собирался заключить с ними. Предоставленный им аман был из тех, что привыкли давать нечистые вожди его рода. В этих условиях кади вышел из Валенсии и отправился на поиски Кампеадора. Тот подписал с ним договор, дал слово соблюдать его условия и соглашения, которые он требовал непоколебимо и не обуздывая свои непомерные притязания, не оставлявшие никакой возможности для обсуждения в их истолковании. Едва завершив сделку, ему открыли ворота Валенсии, и он вступил в город со всеми своими войсками. Это случилось в месяце Джумада I того же года [19 мая – 17 июня 1094 г.; Сид въехал в Валенсию 15 июня 1094 г.].
Ни Кампеадор, ни его люди не делали ничего, что могло пойти во вред Валенсии или ее жителям. Последние тогда возрадовались и возымели немалую надежду. Население снова обрело мир. Однако, Кампеадор внимательно следил за ними и запрещал людям выходить из города. При таких обстоятельствах этот человек стал владыкой Валенсии, этой столицы, столь щедро облагодетельствованной Господом, столь блистательной, прекрасной и сверкающей.
Эти события наполнили беспокойством Альморавидов в Дении, как и мусульман из крепостей и главных мест округи. Набеги, направляемые из Валенсии в их направлении, умножились, последовали схватки, ущерб становился все более значительным; дороги были перерезаны, средства сообщения лишились безопасности. Поэтому обитатели этих областей оказались в серьезном затруднении, тяжесть враждебных действий все более возрастала. Они написали эмиру мусульман, прося у него помощи и уведомив его о дурном положении Леванта ал-Андалуса, население которого было на пути к погибели. Тогда государь переправился в Сеуту и приказал отрядам племен собираться в этом городе. Он оставался там какое-то время, чтобы набрать регулярные войска и переправить на полуостров подкрепления одни за другими. Он поручил эти войска и [211] командование над ними своему племяннику эмиру Абу Абд Аллаху (Мухаммаду), который был сыном единоутробного брата Йусуфа. Эмир Абу Бакр был тоже сыном брата Йусуфа по матери, каковой единоутробный брат приходился в то же время двоюродным братом Йусуфу.
Эмир мусульман велел также наместнику Гранады и области, зависящей от этого города, снабдить мусульман Леванта подкреплениями, набранными в его собственных землях. Он также написал господину Сантавера [Санта-Мария-де-Орьенте] Ибн Разину, прозванному ал-Хаджиб, и (написал) ал-Шанйати, который был неустрашимым рыцарем и выдающимся воином, объединиться с его племянником, чтобы собралось как можно больше войск и были предприняты наиболее эффективные действия во время предстоящего окружения врагов в Валенсии. Африканские войска прибыли в ал-Андалус в конце благородного месяца Шабана того же года [13 сентября 1094 г.]: число их превышало четыре тысячи всадников и в несколько раз более пехотинцев. Андалусские контингенты, получившие приказ отправиться в поход, присоединились к этим войскам, и отовсюду потекли обозы с провиантом для пропитания ратей мусульман. Они продвигались вперед, пока от Валенсии их не отделял один фарсах. Их лагерь составлял значительное скопище, и христиане заметили, что они напоминали своим множеством океан. Они задумали все бежать и оставить Валенсию, за исключением их вождя, Кампеадора, который показал, что ничуть не напуган этим сборищем войск и нисколько не обеспокоен. Он гадал по полету птиц и верил этим басням и прочим выдумкам, чем оживил пыл своих соратников.
На эту тему один валенсиец сочинил следующие стихи:
Скажите Родриго, что правда скоро восторжествует, или проверьте его
в тот миг, когда гадает по предзнаменованиям.
Мечи санхаджа во всех схватках помешают его птицам
пророчествовать о подлинном повороте событий.
[212] Когда войска мусульман явились на осаду, Кампеадор принял решение выслать женщин и детей мусульман без средств и вынудил их отправиться в альморавидский лагерь, сказав им: «Идите, присоединяйтесь к людям вашего народа!» Женщины попали в руки негров, конюхов и торговцев низкого положения, которые их укрыли и соблазняли их, пока весть не дошла до командующего войском, положившего конец этим достойным порицаниям деяниям.
Часть отрядов затем отправилась в путь к Дении и другим местностям. Поэтому в лагере мусульман было видно меньше признаков стойкости и решительности, усталость овладела войсками, среди которых наметился беспорядок. Военачальник, командовавший ими, ничего не замечал, введенный в заблуждение тем, что у него было множество воинов, на значительном количестве которых он основывал свои оценки. Он питал лишь презрение к врагам и верил, что осадные операции продолжатся обычным образом. Но проявившееся упадничество позволило противнику (нанести) со своей стороны внезапные удары.
Кампеадор находился в этот момент в затруднении, чтобы оказать должное сопротивление этому собранию сил мусульман, и он попросил помощи у Альфонсо. Новость об этой просьбе распространилась по отрядам мусульманского войска и возродила новые страхи. Эти обстоятельства были предпосылками событий, которым судьба уготовила случиться.
[Битва при Куарто]
Когда Родриго узнал, как пустеет лагерь мусульман, и происходят отступничества, которые были отмечены, он решил воспользоваться этим беспорядком и применить военную хитрость, не ожидая прибытия запрошенных им подкреплений. Он вышел ночью, во главе [213] части его конницы, и послал другую часть в засаду поблизости от лагеря мусульман. Следующим утром он выступил, согласно боевому порядку, а мусульманские воины, считая себя в безопасности, ослабили наблюдение (за окрестностями). Едва сигнал тревоги разнесся по лагерю, началось волнение, поднялись крики. Те из воинов регулярного войска и волонтеров, кто не ушел, сели на коней. В лагере остались лишь рабы и люди, неспособные участвовать в его обороне. Всадники-мусульмане ринулись на Родриго, который, казалось, бежал перед ними в направлении Валенсии, и они с пылом преследовали его. Он укрылся за крепостной стеной, даже в соприкосновении с войсками мусульман, которые нанесли ему урон и, казалось, одержали верх. Но воины христиан, стоявшие в засаде, выйдя тогда из своего убежища, направились к лагерю мусульман и напали на него. Эмир Мухаммад, племянник эмира мусульман, который был болен и находился там, поспешил тогда покинуть лагерь. Среди войск мусульман был слышен долгий крик, объявивший о вторжении врагов в лагерь. С того времени началось смятение: никто не сомневался, что это явился Альфонсо. Каждый принялся бродить и ходить во всех направлениях. Те, кто направился к лагерю, увидели, что он предан грабежу, и что там передвигаются вражеские всадники; тогда они изменили направление (бегства) и никто туда не вернулся.
Враги, занятые грабежом, не преследовали беглецов, желая поберечь коней, крайне утомленных усилиями, приложенными ими с тех пор, как они явились в Валенсию. Также почти не обменивались там ударами мечей, не проливали крови, за исключением нескольких отдельных мусульман, которых Аллах пожаловал мученичеством за веру.
Весть об этих событиях дошла до Альфонсо, когда тот преодолел большую часть пути, следуя на помощь Родриго. Он получил также свою долю добычи, взятой в лагере мусульман. Поскольку ему претила мысль распустить войска, и чтобы не напрасно было набрано войско, он направился на земли [214] Гуадиса, в область Гранады, и прошел ее во всех направлениях, грабя все, что встречал на пути. Он привел обратно определенное число христианских жителей из этой мусульманской области, чтобы поселить их в провинции Толедо.